Человек — часть природы. С этим пока трудно спорить. Поэтому в человеческой стае все мудро и диалектически обусловленно. Осенняя спячка сменяется зимней парламентской линькой (законодательный орган меняет кожу — или, в условиях российского климата, шкуру). Затем начинается и набирает силу страстный президентский гон, чтобы к началу лета достичь своего пика и охватить все, что еще шевелится.
Вот как описано это великое явление природы в специальной литературе: в это время животные собираются группами, гоняются друг за другом, самцы дерутся из-за самок, издают призывные или угрожающие звуки. Заменив слово животные словом политики, мы получим как раз полную и исчерпывающую картину президентского гона.
Естественным результатом этого подготовительного периода к максимальному спариванию с народом, итогом борьбы ведущих самцов за обладание главной самкой (страной) является выбор вожака.
В ареале обитания российской стаи, какой бы кровавой ни была сезонная борьба, смена вожаков носит характер необъяснимой экологической закономерности: лысый — волосатый, лысый — волосатый. Это нетрудно доказать, обратившись к истории ареала. Ленин — Сталин, Хрущев — Брежнев, Андропов — Черненко, Горбачев — Ельцин. Никого не забыли? Вроде нет.
Таким образом, итог гона-2000 был фактически предрешен. Резкое омоложение политического ядра стаи привело к едва ли не полному исчезновению лысых в его составе. По праву таковым мог считаться только один претендент. Это сильный, активный самец, достигший расцвета политической зрелости. Потенция его легендарна: уже шестой год подряд он с легкостью удовлетворяет (порою доводя до экстаза) самую крупную, требовательную и избалованную самку ареала — Москву (которая и на этот раз предпочла молодым да ранним — его, испытанного рубаку).
Лысина его идеальна. Прогрессивная часть стаи была склонна даже трактовать ее как некий Божий знак. Чтобы избежать кривотолков, Лысому пришлось заказать специальный чехол, названный им кепка. Но прочное положение в стае, обеспеченное лысиной, не могло не породить враждебных действий. Не дожидаясь гона, на Лысого повели атаку наиболее хитрые и коварные сородичи, натравливая на него специально обученную молодежь, так называемых бойцовых журналюг.
Неустанная травля и молодые клыки настолько изнурили Лысого, что он забросил атлетическую игру футбол и свою излюбленную (и функционально ему присущую) потеху — возведение по всему ареалу гигантских идолов и кумиров. А кепку и вовсе зашвырнул в болото, которое в ареале вместо дорог, и всем теперь показывает свою лысину: глянь, кричит, народ, я один у тебя такой лысый! А что теперь толку? Пока исподтишка-то кусались — к началу честного гона изрядно полысела уже целая группа самцов. Взять Худого (что сидит справа от Вожака на Советах стаи). Вчера ложились — еще наискосок зачесывал. А с утра стая — глядь: а там уж череп светится. К тому же Худой-то он худой, но жилистый. Да еще ученого Медведя за собой водит. Поди-ка с ним пободайся.
А у Матерого грива не хуже, чем у самого Вожака. И по породе как бы чужой, примак — из Красных волков. Сила же в стае сейчас — у Серых; о родстве с Красными хотели бы забыть. Так что, товарищ, годика через четыре — милости просим.
Но у главного-то Красного, у малого вожачка-то — плешь с тарелку: Стало быть, однако, ГОН!